Маша и Тёмный властелин  - Анна Гаврилова

– Что-то? – В моём голосе прозвучал яд.

Алекс тут же передал бокал застывшей в подобострастной позе тётке и, плавно поднявшись из кресла, шагнул к непорочной деве. Ещё улыбнулся, зараза, и протянул ласково-ласково:

– Машунь, ну ты чего?

– Стой где стоишь! – грозно приказала я.

Идейный противник послушался, однако обыск, который планировала провести, не состоялся – одна из нескольких шифоновых занавесок, коими закрывались входы в зал, отодвинулась в сторону, и перед нами возник Он.

Это было как гром среди ясного неба, как удар молнии, как рождение новой галактики в кромешной тьме бескрайних космических просторов. В этот миг я онемела и неосознанно качнулась вперёд в желании стать хоть на сантиметр ближе к чуду, ну а само чудо… оно улыбнулось! Причём так, что я разучилась дышать!

Если объективно, за свои двадцать с небольшим я повидала многое. Добавить к реальной жизни опыт пребывания в двух фэнтезийных мирах, и можно сказать, что видела практически всё, но таких парней… мм-м…

– Брехунько, слюни, – сурово попытались выдернуть из сказки меня, но я не среагировала. Перекинув через плечо гриву каштановых волос, подарила незнакомцу обворожительную улыбку.

Этот мужчина был совершенно необыкновенным. Высокий, загорелый, полуголый и мускулистый во всех местах.

Гладкая кожа блестела от масла, глаза напоминали драгоценные сапфиры, а длинные, пшеничного цвета волосы будили желание сейчас же, немедленно, запутать в них свои пальцы.

А его живот из сплошных кубиков? А эта прикрывающая бёдра простынка? А грация, с которой Он переступил порог унылого белого зала, и с каким восторгом взглянул на меня?

А это его хрипловатое «госпожа»? И совсем уж очаровательное «позволите станцевать для вас»?

Впрочем, к моменту, когда прозвучало предложение станцевать, я уже очнулась и с грустью осознала, что парень не в моём вкусе. Это был секундный рефлекс, достойный собачки Павлова, только и всего.

Что доставляло реальное удовольствие – тихий зубной скрежет, долетающий со стороны Алекса. Именно этот чудный звук заставил улыбнуться и проворковать:

– Хорошо, милый. Станцуй.

Теперь светлая сторона действительно стала светлой. В том смысле, что перестала напоминать убогую пародию и приобрела настоящие черты любовно-романтического жанра.

Для «госпожи» спешно притаранили красивое кресло, две из составляющих мою свиту тёток подхватили опахала, а ещё рядом возник столик с вином и закусками. В том же, что касается Тёмного Властелина – он разместился неподалёку и состроил такое лицо, будто ему всё равно.

Фактически мы сидели бок о бок, как этакие символы дуальности мира. Алекс – весь такой смурной и тёмный, и вся такая необыкновенная я.

Перед нами могло развернуться любое действо, но сегодня мы оба предпочитали танцы. Едва заняли свои места, развешенные по залу светильники притухли, а безымянный красавчик принялся танцевать самый настоящий стриптиз.

Нет, он не раздевался, ибо ничего кроме простынки и, как предполагаю, плавок на рельефном теле не имелось, однако движения были абсолютно характерными. Стрип-пластика в чистейшем виде! А ещё та-а-акой эротизм…

– М-да, – процедил в какой-то момент Алекс.

– Завидуешь? – не удержалась от шпильки я.

Главарь тёмных отчего-то поперхнулся вином, а я заулыбалась шире прежнего, ибо вообразила, как на сей импровизированный танцпол выходит Алекс. Представила, как Волков, энергично двигая бёдрами, стягивает с себя камзол и всё прочее. Как он завлекательно щёлкает языком в мою сторону, а потом…

Хотя нет. Нет и нет! Не надо! Просто чую, что если Волков с его колючей брутальностью обмажется маслом и начнёт выделывать нечто подобное, я точно со смеху помру!

Короткий взгляд на Тёмного Властелина, и я в который раз не удержалась. Потянулась и накрыла рукой его руку – мол, не надо, милый. Не грусти! Да, в сравнении с этим полуголым Аполлоном ты – лошара, но пластика – не главное и, если сильно захочешь, тоже вот таким кренделям научишься. И тогда на тебя тоже будут глядеть с восторгом! Может быть. Когда-нибудь.

Алекс покосился хмуро и руку из-под моей ладони выдернул. Пришлось вернуться к просмотру танца, а едва музыка стихла, поаплодировать и благосклонно кивнуть.

Чудо мускулистое просияло и изобразило поклон.

– Госпожа, – подобострастно сказало оно. – Вы… вы…

А вот тут случился коллапс – голос Аполлона сорвался. Вместо эротичной хрипотцы послышался писк, и танцор попытался прочистить горло, возвращаясь к прежнему тембру, но – увы. Закончил он всё-таки фальцетом:

– Госпожа, вы обворожительны! Мы все очень рады вашему появлению!

За словами последовал новый поклон, однако я внимания уже не обратила.

– Он что… евнух? – наклонившись к Волкову, изумлённо прошептала я.

Алекс остался невозмутим, только брови издевательски приподнялись, а мой взгляд метнулся к троице арфистов – если стриптизёр внешне вообще ничем евнуха не напоминал, то эти очень даже. По крайней мере, в моих представлениях «безопасный» мужчина выглядел именно так.

На осознание ситуации ушла секунда, а потом я зашипела. Тёмный резко прикинулся шлангом, спросил, делая честные глаза:

– Машунь, что опять?

А когда я потянулась в намерении придушить:

– Машка, прости, но я не виноват, что светлая сторона такая. Кстати, я предупреждал, что тебе сюда не надо.

– Это провокация! – выпалила гневно.

Губы повелителя дрогнули в едва различимой улыбке, и всё, выдержка закончилась. Я вихрем взвилась на ноги и прорычала:

– Ты-ы!

Глаза стали ещё честнее, но я не поверила.

– Это провокация! – проверещала так громко, что стены затряслись.

Тётки из свиты сразу прижали уши, толстопузые лысые музыканты тоже, а Аполлон аж присел в явной попытке провалиться под землю. Зато Волков остался абсолютно невозмутим. Развел руками, заявив:

– Се ля ви, Маш. Не всегда же играть по твоим правилам.

Слово «твоим» он подчеркнул, и я окончательно в бешенство впала. Эмоции были настолько сильными, что я буквально задохнулась, а повелитель момент бессилия просёк.

– Ну, не буду вам мешать, – лучась самодовольством, заявил он и смылся раньше, чем успела опомниться, а я осталась. Злющая, как разбуженный посреди зимней спячки дракон, и в компании не пойми кого.

Через несколько минут, когда тётки проводили в отведённую госпоже спальню и тоже слиняли, эмоции пошли на убыль. Спальня располагалась в главной башне, была небольшой, абсолютно круглой и напоминала убежище ведьмы из фильма про братьев Гримм.

Бросив взгляд на водруженную посреди помещения роскошную кровать и ярко пылающие светильники, я приблизилась к окну и застыла. Сумрак, висевший всё это время в воздухе, успел сгуститься, и там, снаружи, царствовала тьма. В этой тьме огоньки окон окружившего мой кукольный домик замка выглядели особенно неприятно. Я слишком хорошо понимала – там, за этими окнами, кипит настоящая жизнь, а тут какая-то туфта.